Эпифиллум: уход и выращивание в открытом грунте. Эпифитные кактусы Эпифитные кактусы

Добавить в закладки:

Подавляющее большинство представителей семейства Cactaceae - жители аридных областей Америки, как высокогорных, так и прибрежных, обращенных к Тихому океану. Исключения составляют группа видов, произрастающих на грани с гилейными лесами, или местах их редколесья. Это или «орхидные» кактусы, т.к. подобно многим видам орхидей им присущ «лазающий» характер произрастания.

Эпифитные кактусы, как комнатные растения, известны с давних времен. Особой популярностью пользуются «рождественник» (Zigocactus truncatus), уже более столетия радующий своим цветением в преддверии Рождества. К сожалению, эпифиты по своим габаритам, да и неказистому виду большинства вне периода цветения, редко встречаются в коллекциях любителей, но являются непременной составляющей суккулентных собраний ботанических садов и цветочных хозяйств.

В природе принцип равновесия распространяется на многие объекты. Недостаток какой-либо из видовых характеристик часто сопровождаются избыточным количеством другой. Эпифиты - яркое тому подтверждение. Невзрачность их стеблей с лихвой восполняется цветением. До сих пор остается загадкой, как эти, ничем не привлекательные для глаз искривленные тела могут поражать огромные по размерам цветки экзотической красоты. От 3-х до 30-ти см. в диаметре - вот диапазон их размеров. Цветение эпифитных кактусов всегда порождало чувство удивления и восхищения у свидетелей этого явления. Окрашенные в яркие масляные или пастельные полутона, они никого не оставляют равнодушными к своей красоте и в период цветения привлекают толпы поклонников. Самый крупный по собранию эпифитов, своим названием точно определяющий палитру окраски их цветков, - «Радуга-сад» (Rainbow garden) в Калифорнии каждое утро выставляет перед входом в оранжерею корзину, где во влажную стружку воткнуты свежесрезанные цветки эпифитов всех оттенков радуги. Незабываемое зрелище!...

В оранжереях их ползущим или вьющимся стеблям, достигающим шестиметровой длины, создают специальные решетчатые конструкции, за которые растения цепляются своими воздушными корнями и подвергаются декоративной формовке с обрезкой лишних побегов. Такие декоративные стенки располагают в притененных местах оранжерей, обеспечивают им плодородный и в летний период. По последнему пересмотру номенклатуры семейства Cactaceae в состав эпифитных кактусов вошли род Селеницереус (Selenicereus), включавший ранее самостоятельные роды Криптоцереус (Kryptocereus), Димия (Deamia) и Строфокактус (Strophocactus); род Эпифиллюм (Epiphyllum) с отнесенным к нему родом Филлокактус (Phyllocactus), и род Шлюмбергера (Schlumbergera) с соподчиненными ему родами Эпифиллянтус (Epiphyllanthus) и Зигокактус (Zigocactus).

Различаются эпифитные кактусы в культуре периодами цветения и отдельными условиями содержания. Так, цветение шлумбергер приходится на зимние месяцы. Поэтому перед закладкой цветочных почек с середины октября по середину ноября их полив резко ограничивают. С развитием цветочных почек норму полива увеличивают, а после окончания цветения ее снова сокращают до прихода весеннего тепла. У эпифиллюмов период цветения приходится на конец весны. В этот период их нужно поливать обильно, но не допускать длительно застоя влаги в грунте. С окончанием цветения растениям дают «отдохнуть», сокращая норму полива на месяц, а затем снова доводят до нормального с резким уменьшением нормы в конце октября при переводе растений на зимний режим с температурой 8-12 оС. В зимние месяцы эпифиллюмы изредка увлажняют, а чахлые из-за недостаточности освещения членики удаляют с началом весенней вегетации.

Эпифитные кактусы легко поддаются гибридизации. При этом окраска цветков гибридов настолько разнообразна по оттенкам, что ряд ботанических садов и сообществ цветоводов создали специальные каталоги с фотографиями цветков эпифитов, сопровождая каждый сюжет звонкими названиями, по подобию с тюльпанами, орхидеями или сортами сирени.

Растения и фото Тамары Гусевой (Бельгия)

Или завещания.

Дамы и господа (дам)!.. Дам (хотя и не для начала) небольшую справку. Ныне этот материал публикуется - впервые (не говоря уже обо всём остальном), - спустя двадцать пять лет (четверть века) после его появления. Само собой, торжественность оного момента не позволяет мне говорить спокойно . А потому - скажу как есть . Вернее говоря, как было . Поскольку она..., эта маленькая эпифитная статья..., подвешенная в течение четверти века (без ухода и полива), выступила не только в качестве индикатора , но и несомненного артефакта трафаретной человеческой низости и небрежения ..., причём, ничуть не менее выпуклым, чем десятки других, значительно более ярких и масштабных, таких как: «Средний дуэт », «Скрябин как лицо », «Странное сочетание », «Альфонс, которого не будет », «Ницше contra Ханон » и так далее, вплоть до итогового каталога «Неизданное и сожжённое » или завершающего аккорда Карманной мистерии .

Пожалуй, достаточно для вступления. И так уже мухи дохнут (в руках) ...

Начнём от печки... В принципе, я не ездок. И любое путешествие (как форму потребления) издавна оцениваю как одно из проявлений необязательного зла . - Именно таким образом я отнёсся и к необходимости выехать в 1991 году в Амстердам (речь шла о написании «Кантаты дураков», история которой мало чем отличается от всех перечисленных выше). Поначалу категорически отказавшись от постылой поездки, затем я всё же был вынужден уступить напору «заказчика», резко сократив поездку и обставив её несколькими жёсткими условиями. Главным из них было - посещение ботанических садов. И только - их. Остальные предметы и лица меня не интересовали - прямым и точным образом.

Как говорится, этого добра в любой низкой земле - выше крыши...

Собственно, так всё и произошло. С трудом дождавшись даты обратного отъезда, буквально вне себя от ярости я вернулся обратно: к оставленной работе. Но зато мой маленький чемодан на обратном пути скрывал в своих недрах драгоценную контр’банду: более семи десятков драгоценных черенков и плодов растений, почти половину из которых составляли «эпифитные кактусы низких земель». Замечу особо: привезённые не для себя, а заранее предназначенные для некоего лица. - Вероятно, даже третьего ... (в единственном числе мужского рода) .

Это лицо, уже несколько раз упомянутое всуе, можно видеть прямо здесь. Так сказать, в качестве бесплатного приложения (со своим сизым цереусом).

   ...В начале мая, когда я уже мог хорошенько посчитать дни и заключить, что Симфония Собак будет закончена даже раньше намеченного срока, я наскоро списался со своим «ботаническим» приятелем в Москве, Димой Семёновым, по поводу своего приезда на недельку в конце мая. Мне хотелось «отдохнуть» немного после выдержанного партитурного боя, а главное, посетить незаслуженно забытого и обиженного Шуриньку <Скрябина, конечно> . Всё-таки с прошлой встречи где-то в глубине затылка у меня накрепко отпечаталось чувство вины..., невесть за что... :325 - Юр.Ханон ,   «Скрябин как лицо »   (том первый, издание первое)

С большими предосторожностями и трудностями (всё-таки на дворе была зима, совсем не голландская, месяц февраль) , спустя полторы недели все черенки оказались в Москве, у адресата. Сие историческое событие случилось - 17 февраля 1991 года. Только потому я и называю эту дату, что с того же дня, собственно, и началась тягомотная история моего песцового эссе про «Эпифитные кактусы низких земель» .

История, которую я пытаюсь завершить сегодня. Спустя двадцать шесть лет ...

      Юра, здравствуйте!
  Вчера расставил Ваши черенки, предварительно их протравив, на укоренение. <...> Названия, в большинстве, просто сказочные. Я уже представляю взрослые растения, хотя и не представляю, где они разместятся . <...> Оттого и хочется подробно узнать о каждом из новых /от Вас/ растений - откуда, как выглядят во взрослом состоянии. Интересно, почему Вы выбрали именно эти - других там не было или эти чем-то приглянулись? И вообще, что у них за коллекции, есть ли каталоги?..

Как сейчас помню, даже в таком (заведомо скромном & сокращённом) виде (первая в этом роде ) просьба моего визави произвела на меня крайне досадное впечатление. И мало того, что я с таким-то трудом и риском добывал эти черенки, затем упаковывал их, записывал названия, делал этикетки, тащил их со всеми предосторожностями сквозь все государственно-бюрократические «нельзя» и «запрещено», берёг от засыхания или замерзания, напряжённо искал оказию в Москву... и вот, наконец-то, сдал с рук на руки. Всё!.. Точка!.. Баста!... Actum est! (так мне показалось..., в первый момент). - Дело сделано, и подвешенные черенки низменных эпифитов спустя месяц, наконец, можно снять с контроля. И вот, словно щедрый пук сена - чудом восставший из пепла, три десятка нидерландских раритетов снова возвращаются ко мне в виде нового задания... - Фуй, как неприятно!.. И без того битых десять дней потеряно на какую-то пустую поездку в европейскую низменность. Занятый после приезда исключительно навёрстыванием потерянного времени в продвижении очередной партитуры (в виде клавира), я уже почти и позабыл бы (с невероятным облегчением), откуда брал одно или другое растение, почему именно это, как оно выглядит и в какой из тамошних низменностей произрастало. - И вдруг, пожалуйте вам!.. Оказывается, получателю понадобилась ещё и контр’ибуция..., в виде письменного отчёта. Но... - о чём же, отчёта?.. Аккуратно срезая и упаковывая черенки, заботясь исключительно о порядке и растениях, я почти не помнил никакого антуража, за исключением внутреннего, вестимо. Собственно, и эпифитные кактусы вот уже почти десяток лет также не были в эпицентре моих интересов...

Слегка раздосадованный , я сообщил об этом своему адресату.

И ещё добавил, что посреди «массы музыкальной и прочей писанины» мне (видимо) больше нечего делать, как только описывать нечто поверх описанного и жевать четырежды жёванное... Но увы, вселенская глухота победила. К сожалению, мой ответ ничуть не убедил московского любителя черенков (от лопаты). - Скорее, напротив (дополнительно раззадорил, как я теперь понимаю) ... Казалось бы, получив желанные растения, следовало бы сказать композитору Х. обычное человеческое «спасибо» и отправиться с тёплой благодарностью в сердце ухаживать за черенками. Но увы... - Какими-то неведомыми путями мой визави решил, что теперь (видимо, в качестве дополнительной опции) должен непременно добиться от меня желаемого текста. Либо мытьём, либо катаньем..., либо ещё каким-то третьим методом, не известным науке. - Вот, собственно, из какого места (у него) постепенно вырос эпифитный замысел статьи (моей) для нового кактусного журнала «Ареола». Этот проект в 1989-1992 году очень занимал мсье Д.В.Семёнова, вызывая его живейшее сочувствие и участие (как в прямом, так и в обратном порядке) . Как говорится, в столь благородном деле хороши были всякие приёмы. Тем более, зная моё сочувствие к чужим увлечениям и отзывчивость к просьбам, даже слишком настойчивым ..., - да..., очень точное слово: просьбам ...

  ...Посылаю Вам первую настоящую «Ареолу». Мне - не очень . Но могло быть хуже... Правда, её готовили 2 года назад. В связи с её-таки появлением у меня развился приступ энтузиазма - я подготовил ряд заметок, давно назревавших. Хочется сделать и рубрику об эпифитах. Прошу мне помочь. Любой материал из Вашего опыта был бы ценен. Пожалуйста, напишите. Пожалуйста, поскорее (пока мой приступ не прошёл). <...>
  Голландские черенки (кроме немногих сразу не укоренившихся) прекрасно растут и требуют теперь солидных горшочков. Головная боль теперь - где их все разместить.

Тем более сказать, кактусы на тот момент были - не совсем моей темой. Точнее говоря, конечно, не сами кактусы..., насколько я с ними был знаком, они ни разу не читали журнальных статей про самих себя, - а те люди (в небольшом количестве), которые при них состояли..., и теперь смутно угадывались за «спиной» моей эпифитной одиссеи в низких землях. - Клубные любители-кактусисты, отчасти, некоторые профессионалы (из числа интересующихся). И прежде всего, организаторы нового журнала и лично Дмитрий Валерианович Семёнов, который (как ни крути) должен был стать первым оценщиком моего эссе. Вместе со всем своим комплексом ожидания и свойствами характера (как-никак, зоолог из «области» пресмыкающихся). Будучи ещё с детских лет по концу семидесятых - началу восьмидесятых годов кое-как знакомым с около’кактусной публикой, честно сказать, я не вынес из этого знакомства ничего духоподъёмного. Растения я всегда любил (и сегодня ещё люблю), да... Но эти люди (вроде бы, тоже любители) не вызывали у меня ни малейшего вдохновения. - Как правило, ничем не отличающиеся от среднестатистического советского человека, вдобавок ко всему, они все были «немного того́» , причём, имея в виду не какую-то особость характера или «сумасшедшинку», но прежде всего - заурядное занудство, которым они вечно портили и свой интерес к растениям, и любое общение по их поводу. Оригинальные люди среди кактусистов встречались очень редко, но даже они оказались решительно не в состоянии оценить мои спекулятивные «ботанические» идеи..., не говоря уже о стиле изложения. - Таким образом, поставленная задача (в рамках журнала «Ареола») заранее вызывала уныние и оскомину: я должен был по возможности оскоплять собственный текст и приспосабливать его к среднему интересу этих людей..., мне совсем не интересных.

В тексте низменного эссе я объявил об этом сразу, во втором абзаце (хотя и в дипломатически-уклончивой форме)...

Строго говоря, это вообще моё неизменное правило, которое на языке Эрика (и моём, с давних пор) отчего-то называется «прекрасной прямотой»..., хотя, прямо скажем, традиционно-прекрасного в ней до обидного немного ... И тем не менее, таково моё неукоснительное правило (если угодно, аристократическое) , приводимое в исполнение во всех ситуациях так называемой человеческой жизни. - В точности так (письменно и изустно) я сразу же ответил герру Семёнову на его острое желание получить от меня «эпифитный текст», - а затем со смесью недоумения и раздражения следил за полным его нежеланием принять мою позицию. Пожалуй, единственное, что мне оставалось в такой обстановке - лёгкий саботаж . Чем я, собственно говоря, и занимался (вполне успешно) весь 1991 год, тем более, что он был крайне перегружен совсем не той суетой, но и вполне той работой. Даже вспоминать неприятно, сколько здесь, между слов, навалено правды: с одной стороны, это время стало последним публичным годом (с концертами и коллоидной массой всяких выступлений) , но и крайне продуктивным и напряжённым, с точки зрения работы над новыми музыкальными опусами (в основном, камерными), не исключая, впрочем, и текстов (отнюдь не эпифитного содержания)... Кстати сказать, именно тогда я навалил целую кучу вокальных циклов, которые тут же шли (как из левого рога изобилия) - прямо из-под рук в концерт.

Страшно даже и начинать этот скорбный мартиролог ... А потому постараюсь сказать скороговоркой, через запятую...

       “Средние песни ” для двух лиц, гобоя и фортепиано ,
       “Маленькие детские пьесы большого содержания ” для фортепиано и певца (или без него) ,
       “15 Ave Maria с комментариями” для певца, орга́на и певицы ,
       “Маленькая предельно вялая песенка” для фортепиано и певца ,
       “Песни во время еды” для певца и сопровождения ,
       “Беседа с публикой” (30 одинаковых песен) для фортепиано и певца ,
       “Ошибочные песни ” (на тексты Библии) для певца, певицы и камерного состава .

Пожалуй, всё сказанное на этой странице вполне исчерпывалось бы одним словом, моим и Фридриха: «позор ».

Только он один ..., и более - ничего. Хотя бы даже в том, что я сегодня сказал об этом человеке несколько слов..., уже заключен абсурдный факт позора . Очевидным образом мне - не место здесь..., рядом с таким отравляющим субстратом. Мои уничтоженные уникальные книги с принципиально новой системой и систематикой растений (и живых организмов вообще)... Они не появились в вашем мире и его небрежению, неучастию и, в конечном счёте, подлости.

Разумеется, я не стал бы просто так возвращаться к этой теме. Спустя двадцать пять лет ...

Подумаешь, тоже мне важность!.. Какие-то «подвешенные эпифиты»... да ещё и на «низменных землях»... Мелочь, пыль, пустяк. Так и подмывает присвистнуть: «Дурак! Чижика с’ел!» - И всего-то три странички (в рукописи - и того меньше, одна маленькая, исписанная бисерным почерком), среди которых нет ничего уникального. Или почти ничего. - Ну..., разве только оттенок, интонация, тональность, тон?.. И ещё, может быть, кое-что подспудное, что улавливается не в строке, и даже не в слове, а между слов. Ad marginem, - in lacunem ... Хотя, с другой стороны, что за важность, что за разница, в каком масштабе, на каком материале ..., на каком, в конце концов, отрезке почвы совершён факт подлости, подлога, небрежения, клятвопреступления, убийства?.. Будь то маленькая эпифитная статья, чахлая книжка стихов , одна часть симфонии , прецедентная книга или остаток бывшего мира ?... Всё есть - знак, тест, проверка на элементарную пригодность... И когда они - всякий раз - ведут себя одним образом , вне всякого различия от масштаба лица или размера материала..., разве это не есть полнейшее доказательство непригодности?

И сколько ещё раз, мадам, вы намереваетесь опускать голову в этот унитаз , чтобы понять: чем там пахнет?.. А потому, чтобы не слишком захламлять мою маленькую старую оранжерею на Ватерлоо-Пляйн, я закончу наскоро и кратко. Словами бедного Фридриха (и моими собственными, безусловно), из ещё одной уходящей из этого мира книги... Видимо, слишком уж высоко подвешенной..., над уровнем этой земли..., слишком низкой. Напоследок ...

    ...Некоторые письма или, тем более, молчание «друзей » способно довести меня до новых ужасных приступов болезни. И тогда расплатой за их обычную небрежность или недомыслие – становятся дни или недели мучений и вынужденного бездействия. Часто я боюсь не сделал себе долга совести из того, чтобы защитить моё имя от абсурдного умолчания, под которым оно было накрепко похоронено, да ещё и привалено вдобавок большим – наверное, даже все’германским ... драгоценным камнем. И лишь единственный иностранец (датчанин) впервые обнаружил в себе достаточную тонкость инстинкта, и даже смелости , однажды возмутившись против моих так называемых друзей ... – Скажите, в каком <...> университете были бы сегодня возможны лекции по моей философии ... – Однако я очень далёк от того, чтобы видеть в подобном положении вещей нечто личное – здесь, между строк я снова говорю не о себе, но только об их естественных свойствах. – Между прочим, не только этот Фридрих Нитче создаёт одним своим появлением такие великолепные лакуны, зоны всеобщего гробового молчания – среди немцев , как частное, и среди стада людей вообще . Всякий «чужой» или просто «непохожий», в той или иной степени посягающий на привычные ценности и понятия, или отказывающийся подчиняться , пользуется у них именно такой, весьма сомнительной формой ледяного успеха... :808-809 - Ницше contra Ханон   или книга, которая-ни-на-что -не-похожа

В естественных условиях эти кактусы обитают в тропических лесах Центральной и Южной Америки. Они растут на деревьях или среди них, поэтому уход за ними отличается от ухода за другими видами кактусов.

К лесным кактусам относятся такие рода:

• Эпифиллумы
• Зигокактусы
• Рипсалидопсисы
• Рипсалисы

Лесные кактусы отличаются листовидными поникающими стеблями и красивым цветением. Цветки могут быть простыми или махровыми самой разной окраски: белыми, розовыми, красными, оранжевыми и даже двухцветными. Но, к сожалению, от них трудно добиться цветения.

Правила ухода за лесными кактусами

Чтобы лесные кактусы зацветали каждый год соблюдайте такие правила:

• Поставьте горшок с кактусом в светлое, но не солнечное место. Летом желательно выносить их на свежий воздух.
• С весны до осени им нужен теплый, влажный воздух и регулярный полив.
• Почву для посадки лесных кактусов выбирайте рыхлую и питательную.
• Зимой наступает период покоя. Обеспечьте ему температуру 15-17 градусов.
• После появления бутонов не передвигайте горшок, иначе они опадут.
• Если необходимо, то весной можно растение пересадить. Но учтите, что в тесном горшке цветение будет активнее и дольше.

Владельцы "декабристов " нередко удивляются, когда узнают, что их питомец - кактус . Действительно, в облике этого растения нет почти ничего, что принято считать "кактусовым": ни толстого мясистого стебля, ни колючек. Большинство полагает, что у "декабристов" есть и несвойственные кактусам листья, за которые принимают плоские членики сегментированных стеблей (что, конечно, совершенно неверно).

На самом деле "декабристы", конечно же, кактусы. Только относящиеся к своеобразной группе - эпифитным кактусам тропических лесов.

Как и другие эпифитные растения (например, традесканции, бромелми, орхидеи), эпифитные кактусы растут на стволах и ветвях деревьев в условиях приглушенного освещения, высокой влажности воздуха и дефицита почвы. При этом запасать влагу все равно приходится, поскольку в тонком слое рыхлой почвы (специалисты называют такие почвы "подвешенными") вода совершенно не удерживается, и поэтому свойственная кактусам суккулентность (способность накапливать воду в специальных тканях) оказывается очень полезной-С другой стороны, в тропическом лесу растениям важно увеличивать свою поверхность (у пустынных задача иная - ее как можно уменьшить), чтобы уловить побольше света и атмосферной влаги.

Наиболее популярные эпифитные кактусы легко различить по форме сегментов: слева - рипсалидопсис гэртнери, в центре -шлумбергера трунката. справа - шлумбергера буклей.

В общем, эпифитные кактусы являют собой пример яркого компромисса: с одной стороны, чтобы уловить как можно больше дефицитного света и абсорбировать атмосферную воду, им необходимо увеличивать собственную поверхность, а с другой, для сохранения собранной влаги и питательных веществ им приходится сохранять унаследованную от пустынных предков мясистость.

В сравнении с остальными представителями семейства. эпифитные кактусы имеют еще несколько особенностей, связанных с их своеобразным образом жизни,

Во-первых, заметно изменяется роль корней. О настоящих почвах в верхних ярусах тропических лесов говорить не приходится. Поэтому свойственные пустынным кактусам развитые, глубоко проникающие, а тем более запасающие корни эпифитам ни к чему. Зато у них часто развиваются воздушные корни, улавливающие, как и стебли, воду прямо из атмосферы, и поисковые корешки, готовые в кратчайшие сроки развиться в настоящую корневую систему, как только достигнут мало-мальски пригодного для этого субстрата. В зависимости от ситуации корни эпифитов легко отмирают, но легко же восстанавливаются.

Во-вторых, в отличие от большинства других кактусов, эпифитные весьма интенсивно растут, поскольку счастливо оказавшись в благоприятном для существования месте, они должны как можно скорее занять его полностью, не допустив конкурентов. По той же причине, в-третьих, тропические эпифитные кактусы более интенсивно размножаются - очень обильно цветут, дают множество плодов и семян, к тому же у них развито вегетативное размножение в природных условиях. Наконец, как обитатели тропических лесов с относительно ровным и мягким климатом эпифитные кактусы лишь в малой степени способны переносить колебания температуры и влажности, чего не скажешь об их сородичах из мест с более суровыми погодными условиями.

Откуда они родом. "Декабристы" - выходцы из бразильских лесов. Именно там произрастают их разнообразные природные предки. В природе наши "декабристы" зацветают в Hi чале лета, но в Южном полушарии это - как раз декабрь. Переселенные в северные края, эпифитные кактусы стойко сoxpаняют привычные им сроки цветения и именно поэтому радуют нас пышным цветением в разгар зимы.

ЖУРНАЛ "КАКТУСЫ И ДРУГИЕ СУХОЛЮБИВЫЕ РАСТЕНИЯ"

ЭПИФИТНЫЕ КАКТУСЫ И ДРУГИЕ СУККУЛЕНТЫ НА БЛОКАХ
Анонс статьи. Полный текст в выпуске 24 2(2004)

Токарев М.Ю. Санкт-Петербург

Далеко не все кактусы обитают в безжизненных пустынях. Интересно, что даже в самых влажных вариантах вечнозелёного дождевого леса экваториальных и тропических регионов Америки могут присутствовать кактусы. Как правило, это эпифитные растения, не имеющие контакта с почвой. Минеральное питание они получают за счёт мёртвого растительного опада, скапливающегося на толстых сучьях и в развилках ветвей. В лесах с выраженным сухим периодом число кактусов, в том числе эпифитных, возрастает.

Всего эпифитными являются представители 32 из 230 родов кактусов (по классификации К. Бакеберга), это очень заметная часть семейства кактусовых. Приведу список этих родов: Acanthorhipsalis, Aporocactus, Chiapasia, Cryptocereus, Deamia, Disocactus, Eccremocactus, Epiphyllanthus, Epiphyllopsis, Epiphyllum, Erythrorhipsalis, Hatiora, Hylocereus, Lepismium, Lobeira, Marniera, Mediocactus, Nopalxochia, Pseudonopalxochia, Pseudorhipsalis, Pseudo-zygocactus, Rhipsalidopsis, Rhipsalis, Schlumbergera, Selenicereus, Strophocactus (единственный вид этого монотипного рода имеет жизненную форму лианы – обвивая плоскими членистыми побегами стволы деревьев центрального района Амазонии), Weberocereus, Werckleocereus, Wilmattea, Winterocereus, Wittia, Zygocactus. Обычно виды этих родов растут в кронах леса. Однако они могут также расти на скалах, или просто на поверхности земли. Также многие типичные кактусы, такие, как ферокактусы и мамиллярии, можно иногда встретить растущими на стволах деревьев. Фотографии таких случайных эпифитов периодически встречаются в зарубежных кактусных журналах.

Судя по нашему журналу КИДСР, эпифитные кактусы не пользуются особой популярностью и редко становятся предметом специализации наших любителей (и совершенно напрасно), но, думаю, многие всё же держат в горшках пару-тройку эпифиллумов или шлюмбергер «для красоты». Я расскажу о другом, мало распространённом, особенно среди кактусистов, способе выращивания этих растений. Безусловно, некоторые знают, что такое «блок-культура» и даже видели, например в ботаническом саду, орхидеи и некоторые другие растения на блоках.

По своему опыту скажу, что на блоках можно вырастить любое комнатное растение – вопрос лишь в целесообразности этого! Обычно опытные коллекционеры орхидей стремятся применять блоки лишь по необходимости, когда выращивание растений в горшках или корзинах по разным причинам затруднительно, так как уход за блоком отнимает гораздо больше времени, чем за растением в горшке. Тем не менее в декоративном отношении композиция из эпифитов на блоке не уступает «кактусному садику», а уход за 1-2 блоками не займёт много времени.

В качестве основы для блока обычно используют куски сосновой коры, но можно применить и пластик.

Посадка на блок делается следующим образом: к подходящему куску коры (оптимальный размер 25-30 см Х 15-20 см) приматываются промытые корни папоротника слоем 5-7 см, затем они прикрываются слоем сфагнума, на котором размещаются черенки растений. Основания черенков со сфагнумом приматываются к субстрату и сверху всё это укрывается слоем зелёного мха и ещё раз обвязывается.

Желательно, чтобы черенки кактусов состояли из нескольких члеников, прутьевидные рипсалисы надо срезать чуть ниже (1-2 см) развилки и место развилки укрывать мхом. Рипсалидопсисы и шлюмбергеры после посадки следует дополнительно в 2-3 узлах пришпилить к блоку проволочными шпильками.

В качестве обвязочного материала используется любой тонкий шпагат из негниющего материала или медный эмалированный провод диаметром 0,2-0,3 мм. Очень удобно использовать шпагат из женских капроновых чулок или колготок. Они режутся по спирали лентой 2-3 см ширины. Слегка растянутая лента сматывается в клубок и шпагат готов к работе. Обвязки и крепеж должны делаться очень плотно, чтобы все компоненты блока составляли как бы одно целое.

После посадки блок с черенками промачивается и помещается в полиэтиленовый пакет, который слегка надувают и завязывают. Пакет с блоком помещают в тёплое, светлое но не солнечное место на 1-2 недели до появления у черенков признаков роста, а затем вывешивают на постоянное место на стене. Для того, чтобы не пачкать обои, на тот же гвоздь вешают кусок оргстекла или оклеенной «самоклейкой» фанеры. Дальнейший уход – полив, опрыскивание и удобрение – как за растениями в горшках. Для полива блок промачивают в ёмкости с водой. Летом в жаркую сухую погоду – ежедневно, в остальное время 2-3 раза в неделю. Удобрением поливают только влажный блок. При качественно изготовленном блоке пересадка может понадобиться лет через 7-10.

Кроме описанного «обычного блока» существует ещё несколько его разновидностей, например, когда в качестве основы применяют коряги или ветви деревьев. Их также можно повесить на стену или укрепить в плошке (шурупом сквозь дно), которая заполняется гравием или любым субстратом, по желанию, и слоем зелёного мха. Применяется и так называемый «закрытый блок». В этом варианте вместо зелёного мха субстрат прикрывается кусками коры. На таком блоке растения выглядят растущими на голой коре, а условия для них почти такие же, как в обычном кашпо. Основной недостаток такого блока – меньший ассортимент пригодных для него растений, поскольку исключаются виды с ползучими побегами, укореняющимися в узлах или по всей длине стебля.

Вместе с кактусами на блоках можно высаживать небольшие бромелиевые, например криптантусы, а на свободных от субстрата местах – суккулентные тилландсии из группы так называемых «атмосфериков». Из семейства геснериевых можно использовать виды со сравнительно короткими стеблями – колумнею Мортона и эшинантус пульхер. Из акантовых хорошо растут на блоках фиттонии, особенно мелколистная разновидность фиттонии с белыми жилками.

Из папоротников на блоках с кактусами лучше всего выращивать различные виды полиподиумов, пирозий и давалий. Особенно хороши пирозии, среди которых есть много миниатюрных видов с толстыми, почти суккулентными листьями. Композицию могут дополнить мелкие виды пиперомий и пилей. Как это ни странно, но в огромном семействе орхидных немного видов, подходящих для такого типа блоков. Это в основном неприхотливые виды дендробиумов, некоторые миниатюрные виды бульбофиллумов, отдельные виды целогин (C. fimbriata и близкие к ней), некоторые виды плюранталид.

При совместном содержании всех перечисленных растений проблемы могут возникнуть лишь при подготовке кактусов к цветению, т.е. в период их покоя, когда значительно сокращается полив. Иногда, чтобы сохранить красивую композицию, приходится жертвовать обильным цветением. И ещё: в отличие от «кактусного садика», зимующего в обычных кактусных условиях, растения на блоках продолжают расти и зимой. Поэтому для них очень желательна подсветка, достаточно одной люминисцентной лампы на расстоянии до 50 см.

У меня на блоках очень хорошо росли леписмиумы, рипсалисы, рипсалидопсис, шлюмбергеры. Также прекрасно выглядели и отлично росли Aporocactus flagelliformis, Hildewintera (Winterocereus, Winteria) aureispina и даже Bolivicereus samaipatanus, который хоть и не является эпифитом, но по характеру своего роста хорошо подходит для блока. Эпифитные растения не требуют большого объёма питательной почвы. На блоке длиной 10-12 см может вырасти метровый куст эпифита.